А Ёжик со своим узелком уже семенил дальше, сам про себя беседуя с Медвежонком:
«А я ему скажу: „А я тебе малиновое варенье принёс”.
А он мне скажет: „Вот и самовар простыл, надо бы веточек подбросить… этих… ну как их… можжевеловых!”
А я ему скажу… а я ему скажу… а я е-му ска-жу…».

Вот такое у меня обычно настроение, когда мой 22-ой троллейбус мужественно везет меня домой после вечерних лекций. Ночь темна, и холод пробирает, а в голове мысли об умных монахах, умеющих обходить запреты Святого Бенедикта и кельтах, влюбленных в войну. Как только я выхожу на своей остановке, начинает идти дождь, и внезапно понимаешь, что быть третьим сыном короля иногда бывает выгодно. Но это второстепенно. А главное,что дома нет Медвежонка...

Ёжик с узелком сидел на брёвнышке и смотрел прямо перед собой остановившимися глазами.
Послышались чьи-то торопливые шаги.
«Ёжик! Где же ты был? — плюхнулся рядом запыхавшийся Медвежонок, — я звал, звал, а ты не откликался!..»
Ёжик ничего не сказал. Он только чуть скосил глаза в сторону Медвежонка…
«Я уже и самовар на крыльце раздул, креслице плетёное придвинул, чтобы удобнее звёзды считать было… вот, думаю, сейчас придёшь, сядем, чайку попьём, с малиновым вареньем, ты ведь малиновое варенье несёшь, да? А я и самовар раздул и веточек этих… как их?..»